my computer thinks i'm gay - but what's the difference anyway?
лучше не читайзахотелось написать сюда, потому что вроде как выбросил в мир, а вроде как никто меня и не читает, и это немножко расслабляет, потому что не хочу ни с кем об этом говорить.
пишу ангст, читаю ангст, люблю эти трагические судьбы этих трагических фикшеновых героев, потому что переживать за них и плакать за них легче, чем за себя. потому что здорово отвлекает, потому что проецируешь свои чувства в них. потому что когда начинаешь жалеть не других, а себя, то хочется сделать какие-то дурости. и не знаю про других, говорят, люди ранят себя из-за ненависти к самому себе. а я не ненавижу. жалею себя, и чтоб вот было за что, наверное, чтобы как-то реальнее стало это всё, хочется отпечатать это на коже. вот царапина. вот кровь. тебе разрешается плакать. у тебя наконец-то есть конкретная припухлость, конкретный шрам, по которому можно провести пальцем, который можно пощупать, который реально болит - не вот это дурное что-то внутри - и который можно залечить. в то же самое время понимаешь, что ты в конкретном дерьме и нельзя такое делать, и легко соскакивать на что-то другое. раскорябывать ранки, делать татуировки, тренироваться, пока всё тело от боли не взноет, и в душе купаться в красной воде, потому что из-за давления опять кровь из носа хлещет потоком.
мне нравится, когда я падаю и обдираю колени и ладони. мне нравится, когда меня ошпаривает кипяток и на руках ожоги. мне нравится жёсткий секс, когда потом живот сводит. я беру в руки ножницы, протираю спиртом, и вывожу на коже ломаные.
честно, никогда не приходилось ни с кем говорить об этом, мне казалось, у всех так, желание получить немного боли. потом как-то поняла, что кажется, нет.
полюби себя, говорят, полюби, полюби - я себя люблю. больше всех люблю.
и не могу любить мужчин. не могу. намекаю на это маме: она боится, что это из-за её спущенных в унитаз отношений с отцом, из-за того, что это был неудачный брак, неудачная любовь и полный п-и-з-д-е-ц. а я не могу выговорить: ма, мой первый поцелуй случился с мальчиком, имя которого я не помню. я выводила из бара девочку, которой было плохо, я была трезвая как стёклышко, потому что мне тогда было немного, я была на концерте у друзей, я была хорошим ребёнком и никогда не напивалась и не накуривалась до шестнадцати. я просто помогала набравшейся девочке и защищала её, чтобы никто не воспользовался её состоянием, я впервые видела её вообще - а напропалую пьяный парень на несколько лет старше зажал меня и начал целовать. у него был мерзкий мокрый язык.
ма, я просто так лизалась со всякими парнями, хотя мне даже не нравилось.
ма, мой первый парень хотел уйти за мной в университет. жить вместе. готовить мне. жениться на мне. я нравилась его родителям. а ещё как-то он сказал, что его не покидает желание запереть меня, чтобы я не могла ни с кем общаться кроме него. он пытался не дать мне общаться с друзьями.
ма, мой следующий парень следил за мной, измывался морально, чтобы я сидела дома и не выходила, чтобы не дай бог не изменила ему, хотел переломать мне ноги, чтобы я не ушла от него, и когда я попыталась его бросить, пообещал, что в следующий раз я могу вырываться и биться, он не отпустит. мне пришлось расставаться с ним из другой страны. он издевался над моими интересами. он насиловал меня. меня изнасиловали, и я лежала и смотрела в потолок и сейчас без боли мне секс кажется не полным.
ма, меня преследовал парень, который не понимал отказов и мне пришлось соврать, что у меня есть парень. он сказал, что я должна насить табличку "занята" и пообещал, что убьёт меня, если окажется, что я соврала. так и сказал. убью тебя.
ма, меня столько раз хватали, столько раз напирали, однажды в клубе мужчина схватил меня за хвост и подтянул к себе, чтобы поцеловать. я не понимаю, почему, но они забрасывают сообщениями, лезут с любовью - у меня была одна ночь с парнем, а он принялся распускать слухи, чтобы я пришла к нему плакаться, а кроме него никто меня не принял. есть и рыцари, конечно. хорошие мальчики - а мне от них всех тошно. мне не нужна любовь, мне нужны друзья, может на один или два раза, не нужны мне никакие отношения, а на меня всё вешают, будто я обязана, будто это моя вина, что им хочется. мне нужно, чтобы восхищались моими рассказами, моим ударом, тем, как я одеваюсь, моим чувством юмора, моими татуировками, чтобы восхищались героями, сериалами, комиксами и фильмами, которые я люблю.
поэтому мне мужчины не нужны. я их не хочу. я не могу, и мне всё равно, что я останусь сама. я хочу быть самой. пробовала и не вышло, так бывает, и мама с папой тут непричём.
я не чувствую себя дома как дома, мои вещи на чердаке, их снесли на чердак, пока я была в университете. я приехала на каникулы, а мои вещи в чемодане на чердаке. у меня нет личной комнаты. на меня вешают заботы, которых у меня и в моей квартире полно в англии. меня не слышат. я либо абсолютное спокойствие, либо нервный срыв, и капли с таблетками не помогают, я не хочу антидепрессанты, я не хочу капельницы больше, я не хочу то состояние, когда не было сил подняться с кровати, когда тошнило от любой еды, от воды, от воздуха, от всех и всего.
ма, ты даже моё желание порезать себе руки умеешь переписать с собой в центре.
мне нужны постоянные подтверждения, пожалуйста, скажите, что нуждаетесь во мне, что любите меня, что я особенная, лучшая, дорога. а никто не говорит. говорю всегда я. навязываюсь, говорю, держусь двумя руками. я себя люблю больше всех. и потому жалею себя, обнимаю себя, плачу и говорю, ну-ну, ну-ну, всё будет хорошо.
когда у меня умер дорогой мне человек, один из самых близких мне людей, самый близкий мне тогда человек, которого я любила и доверяла бесконечно, настолько близкого, что смерть её я предчувствовала, меня всю ночь лихорадило, меня рвало, мне было 11 и я думала: пусть болит, главное, чтобы с ней всё было хорошо. у меня была какая-то дурацкая мысль, что я могу за неё расплатиться. что если мне будет плохо, ей станет лучше. мне даже никто не говорил, что с ней что-то серьёзное. а потом утром мне говорят: "в общем, она умерла". и всё.
тебе 11 лет, ты смотришь джетикс, а рядом садится папа и говорит: в общем, ХХ умерла. встаёт и уходит.
а потом и из семьи уходит. и забывает забрать тебя из аэропорта. и просто забывает.
когда умер мой пёс, мой, мой, мой мальчик, существо, за которое я готова была умереть, который неделями не ел, когда я уезжала, который любил меня больше всех людей, потому что никого он больше не любил, только меня и деда, на остальных он рычал и кидался, не разрешал гладить, не разрешал кормить и стоять рядом. мой самый дорогой мальчик на свете умер и мне сказали об этом между прочим. спустя неделю. а, кстати, он умер. не выдержал жары. сердце остановилось.
у меня у самой как будто сердце остановилось. как же я их всех ненавидела в тот момент.
как же легче, когда болит за выдуманного персонажа. ты можешь вернуться на пару глав, и там он ещё счастлив - или пролистнуть на пару глав вперёд, и он счастлив там. или придумать фанфик, в котором у него всё хорошо.
или написать ангст, потому что боль реальна. потому что так он роднее и ближе.
потому что за чужой болью можно остраниться от своей.
написала и расплакалась мдэ
всё хорошо, я люблю кошку, а она любит меня
у нас всё будет хорошо
пишу ангст, читаю ангст, люблю эти трагические судьбы этих трагических фикшеновых героев, потому что переживать за них и плакать за них легче, чем за себя. потому что здорово отвлекает, потому что проецируешь свои чувства в них. потому что когда начинаешь жалеть не других, а себя, то хочется сделать какие-то дурости. и не знаю про других, говорят, люди ранят себя из-за ненависти к самому себе. а я не ненавижу. жалею себя, и чтоб вот было за что, наверное, чтобы как-то реальнее стало это всё, хочется отпечатать это на коже. вот царапина. вот кровь. тебе разрешается плакать. у тебя наконец-то есть конкретная припухлость, конкретный шрам, по которому можно провести пальцем, который можно пощупать, который реально болит - не вот это дурное что-то внутри - и который можно залечить. в то же самое время понимаешь, что ты в конкретном дерьме и нельзя такое делать, и легко соскакивать на что-то другое. раскорябывать ранки, делать татуировки, тренироваться, пока всё тело от боли не взноет, и в душе купаться в красной воде, потому что из-за давления опять кровь из носа хлещет потоком.
мне нравится, когда я падаю и обдираю колени и ладони. мне нравится, когда меня ошпаривает кипяток и на руках ожоги. мне нравится жёсткий секс, когда потом живот сводит. я беру в руки ножницы, протираю спиртом, и вывожу на коже ломаные.
честно, никогда не приходилось ни с кем говорить об этом, мне казалось, у всех так, желание получить немного боли. потом как-то поняла, что кажется, нет.
полюби себя, говорят, полюби, полюби - я себя люблю. больше всех люблю.
и не могу любить мужчин. не могу. намекаю на это маме: она боится, что это из-за её спущенных в унитаз отношений с отцом, из-за того, что это был неудачный брак, неудачная любовь и полный п-и-з-д-е-ц. а я не могу выговорить: ма, мой первый поцелуй случился с мальчиком, имя которого я не помню. я выводила из бара девочку, которой было плохо, я была трезвая как стёклышко, потому что мне тогда было немного, я была на концерте у друзей, я была хорошим ребёнком и никогда не напивалась и не накуривалась до шестнадцати. я просто помогала набравшейся девочке и защищала её, чтобы никто не воспользовался её состоянием, я впервые видела её вообще - а напропалую пьяный парень на несколько лет старше зажал меня и начал целовать. у него был мерзкий мокрый язык.
ма, я просто так лизалась со всякими парнями, хотя мне даже не нравилось.
ма, мой первый парень хотел уйти за мной в университет. жить вместе. готовить мне. жениться на мне. я нравилась его родителям. а ещё как-то он сказал, что его не покидает желание запереть меня, чтобы я не могла ни с кем общаться кроме него. он пытался не дать мне общаться с друзьями.
ма, мой следующий парень следил за мной, измывался морально, чтобы я сидела дома и не выходила, чтобы не дай бог не изменила ему, хотел переломать мне ноги, чтобы я не ушла от него, и когда я попыталась его бросить, пообещал, что в следующий раз я могу вырываться и биться, он не отпустит. мне пришлось расставаться с ним из другой страны. он издевался над моими интересами. он насиловал меня. меня изнасиловали, и я лежала и смотрела в потолок и сейчас без боли мне секс кажется не полным.
ма, меня преследовал парень, который не понимал отказов и мне пришлось соврать, что у меня есть парень. он сказал, что я должна насить табличку "занята" и пообещал, что убьёт меня, если окажется, что я соврала. так и сказал. убью тебя.
ма, меня столько раз хватали, столько раз напирали, однажды в клубе мужчина схватил меня за хвост и подтянул к себе, чтобы поцеловать. я не понимаю, почему, но они забрасывают сообщениями, лезут с любовью - у меня была одна ночь с парнем, а он принялся распускать слухи, чтобы я пришла к нему плакаться, а кроме него никто меня не принял. есть и рыцари, конечно. хорошие мальчики - а мне от них всех тошно. мне не нужна любовь, мне нужны друзья, может на один или два раза, не нужны мне никакие отношения, а на меня всё вешают, будто я обязана, будто это моя вина, что им хочется. мне нужно, чтобы восхищались моими рассказами, моим ударом, тем, как я одеваюсь, моим чувством юмора, моими татуировками, чтобы восхищались героями, сериалами, комиксами и фильмами, которые я люблю.
поэтому мне мужчины не нужны. я их не хочу. я не могу, и мне всё равно, что я останусь сама. я хочу быть самой. пробовала и не вышло, так бывает, и мама с папой тут непричём.
я не чувствую себя дома как дома, мои вещи на чердаке, их снесли на чердак, пока я была в университете. я приехала на каникулы, а мои вещи в чемодане на чердаке. у меня нет личной комнаты. на меня вешают заботы, которых у меня и в моей квартире полно в англии. меня не слышат. я либо абсолютное спокойствие, либо нервный срыв, и капли с таблетками не помогают, я не хочу антидепрессанты, я не хочу капельницы больше, я не хочу то состояние, когда не было сил подняться с кровати, когда тошнило от любой еды, от воды, от воздуха, от всех и всего.
ма, ты даже моё желание порезать себе руки умеешь переписать с собой в центре.
мне нужны постоянные подтверждения, пожалуйста, скажите, что нуждаетесь во мне, что любите меня, что я особенная, лучшая, дорога. а никто не говорит. говорю всегда я. навязываюсь, говорю, держусь двумя руками. я себя люблю больше всех. и потому жалею себя, обнимаю себя, плачу и говорю, ну-ну, ну-ну, всё будет хорошо.
когда у меня умер дорогой мне человек, один из самых близких мне людей, самый близкий мне тогда человек, которого я любила и доверяла бесконечно, настолько близкого, что смерть её я предчувствовала, меня всю ночь лихорадило, меня рвало, мне было 11 и я думала: пусть болит, главное, чтобы с ней всё было хорошо. у меня была какая-то дурацкая мысль, что я могу за неё расплатиться. что если мне будет плохо, ей станет лучше. мне даже никто не говорил, что с ней что-то серьёзное. а потом утром мне говорят: "в общем, она умерла". и всё.
тебе 11 лет, ты смотришь джетикс, а рядом садится папа и говорит: в общем, ХХ умерла. встаёт и уходит.
а потом и из семьи уходит. и забывает забрать тебя из аэропорта. и просто забывает.
когда умер мой пёс, мой, мой, мой мальчик, существо, за которое я готова была умереть, который неделями не ел, когда я уезжала, который любил меня больше всех людей, потому что никого он больше не любил, только меня и деда, на остальных он рычал и кидался, не разрешал гладить, не разрешал кормить и стоять рядом. мой самый дорогой мальчик на свете умер и мне сказали об этом между прочим. спустя неделю. а, кстати, он умер. не выдержал жары. сердце остановилось.
у меня у самой как будто сердце остановилось. как же я их всех ненавидела в тот момент.
как же легче, когда болит за выдуманного персонажа. ты можешь вернуться на пару глав, и там он ещё счастлив - или пролистнуть на пару глав вперёд, и он счастлив там. или придумать фанфик, в котором у него всё хорошо.
или написать ангст, потому что боль реальна. потому что так он роднее и ближе.
потому что за чужой болью можно остраниться от своей.
написала и расплакалась мдэ
всё хорошо, я люблю кошку, а она любит меня
у нас всё будет хорошо
@темы: будни экзистенциалиста